Стеклянный ангел - Страница 50

Я встаю, ноги дрожат, лицо просто пламенем горит.

А он выслушивает ответ и говорит, громко так, на всю аудиторию: «Браво, молодец!»

И с тех пор так у него и повелось: на каждой лекции он задавал сложный вопрос. И всегда смотрел на меня. И все смотрели. Мне приходилось отвечать. Я, конечно, старалась. Горы литературы перелопатила, ночами не спала. И, знаешь, почти никогда не ошибалась.

На четвертом он взял меня к себе на кафедру, и потом так и держал рядом.

Сам поднимался, и я с ним. И работа благодаря ему, и все остальное…

- Так ты из благодарности с ним трахаешься, – неожиданно даже для самого себя сказал Миша. Видимо, коньяк дал о себе знать. Он тут же очень пожалел о сказанном, но было поздно.

- Пошел вон, – сказала Жанна, – немедленно пошел вон.

Миша встал. И она встала.

Они стояли и смотрели друг на друга.

Ему показалось, что она сейчас ударит его.

Но она просто отошла к окну.

- Я насчет расследования хотел поговорить, - тихо сказал Миша.

- Что там с расследованием? – устало проговорила Жанна. Миша видел, что слова даются ей с трудом. Он обидел ее. Как он мог, придурок…

- Понимаешь, там открылись новые сведения.

- Что там нового могло открыться?

- Есть две женщины, которые могут быть причастны к убийству… Одна из них, наверняка, могла свести счеты с этим директором школы.

Жанна усмехнулась:

- Для того, чтобы убить человека, нужен мотив. Веский мотив. И возможность, в том числе и физическая. Ты считаешь, что одна из этих женщин могла вот так, запросто, убить мужчину?

- Мне кажется, что мотив мог быть и у одной, и у другой. Я еще толком не разобрался, но…

- Вот когда разберешься, - прервала его Жанна, - тогда и поговорим. А теперь, иди, пожалуйста, домой. Мне нужно лечь.

Миша подошел к ней, прикоснулся к ее плечу, не решаясь обнять.

- Можно я останусь? Я не буду тебе мешать.

- Нет, нельзя.

От замерзшего окна веяло холодом, и от нее веяло холодом.

- Прости меня… Я не хотел этого говорить, просто приревновал.

Она подалась назад, прижалась к нему спиной. Он повернул ее к себе и поцеловал.

Она отстранилась, посмотрела ему в глаза, погладила по щеке:

- Иди… Я очень устала.

- Можно, я останусь?

- Нет, Миша, иди.

- Ну, пожалуйста.

- Нет, я устала. Лягу спать.

Он снова потянулся к ней, но она мягко отстранилась:

- Уходи, Миша.

Он вышел из ее квартиры, но еще долго сидел на ступеньках, ждал - вдруг позовет.

Скрежетал лифт, хлопала форточка, ступеньки были холодными, но он ничего этого не замечал. Ждал, что откроется дверь, и она окликнет его.

Когда ночными улицами он возвращался домой, ветер пронизывал его насквозь, и его бедное глупое сердце тоже пронизывала насквозь непонятная незнакомая ему прежде боль.

Глава седьмая

Утром Санек пригнал отмытую и отремонтированную девятку, пообещал, что недели две, по крайней мере, она пробегает и торжественно вручил ему толстенькую пачку денег. Теперь Миша сидел в чистом (спасибо, друг!) салоне своей многострадальной старушки, читал распечатку, которую дала ему Жанна, и соображал, как по-умному подступиться ко второму делу.

«Ганищев Петр Владимирович, тридцать пять лет. Обнаружен задушенным в собственной квартире по адресу: ул. Королева 35, квартира семьдесят один. Находился под следствием по подозрению в убийстве жены. Освобожден за недоказанностью вины.

Рыхлина Анна Федоровна, пенсионерка, адрес проживания : ул. Королева 35, квартира семьдесят два. Свидетельские показания. Сообщила, что в ночь убийства в двадцать четыре двадцать видела соседа в дверной глазок курящим на лестничной плошадке.

Прозорова Виолетта Альбертовна. Место работы – массажный салон «Аэлита». Адрес проживания: ул. Шоссейная, квартира сорок восемь. Свидетельские показания. В ночь убийства направлялась в квартиру Ганищева П.В. Ганищев позвонил ей и отменил встречу. Вернулась домой на такси. Водитель такси Чумаков Р.М. подтвердил, что Прозорова находилась в его машине с двадцати четырех пятнадцати до двадцати четырех сорока пяти. Отвез свидетельницу по выше указанному адресу проживания».

* * *

- Алло…

Голос был таким томным и завораживающим, что Миша забеспокоился: как бы с него денег не сняли за секс по телефону.

- Это Виолетта? – спросил он, стараясь не поддаваться на провокацию.

- Да, – так же томно протянул голос, – вы от кого?

- Я от Феликса Эдмундовича, – сказал Миша и запаниковал: блин, с языка сорвалось! что ж это такое! сейчас ведь пошлет его на..

Но девушка, по-видимому, не обременяла себя излишней информацией и кто такой Феликс Эдмундович не знала.

- А, - сказала она, - я правда его не помню, но раз вы говорите… Наверное, это тот из банка. Точно, точно я вспомнила – из банка. Вам сума известна?

- В общих чертах, - сглотнул Миша, надеясь, что денег хватит, - если можно, уточните.

Девушка уточнила.

Мише поплохело, но отступать было некуда. И некогда – время поджимало.

- Хорошо, - сказал он, - я согласен. А когда? Только мне очень срочно нужно, лучше сегодня.

- Ну, я не знаю… вообще-то я сегодня хотела отдохнуть. Ну ладно, если срочно. У вас или у меня?

- У вас, у вас! И будьте добры, продиктуйте адрес. У меня есть, но для верности…

* * *

В назначенное время Миша звонил в тяжелую дубовую дверь. Живут же люди, завистливо подумалось ему. Элитный дом, элитный подъезд, лестница – мраморная, лифт с зеркалами. Не то, что в Мишином доме – лифт обоссаный, и то и дело застревает между этажами. Сосед Гавриил Аронович говорит: потому и обоссаный, что застревает. Кто ж вытерпит, пока упившийся на пару с сантехником лифтер соизволит явиться на выручку?