Стеклянный ангел - Страница 49

- Я пойду, - сказал он, - не буду тебе мешать.

- Ну, перестань, Миша. Не выдумывай ничего такого. Я только с работы вернулась, пошла в душ, а тут он приехал. Он совсем недолго пробыл.

- Он целовал тебя, я видел.

- Целовал. Ну и что? Мы давно не виделись, и неизвестно, когда увидимся в следующий раз. Он все время занят, и я занята. Ничего такого нет в том, что он меня поцеловал. Он всегда целует меня на прощанье.

- Да кто, кто он такой?

- Это важный для меня человек.

- Я понял, - сказал Миша, - это твой босс.

- Можно и так сказать, - Жанна пожала плечами.

- Скажи, все женщины спят со своими боссами? - спросил Миша.

Он вспомнил Юльку с ее директором, и так погано стало на душе. От Жанны он этого не ожидал.

- Если ты собираешься говорить в таком тоне, лучше уходи, - сказала Жанна.

Миша зло вскочил на ноги, рванул к двери. Потом вернулся, налил себе коньяк в рюмку. Залпом выпил, снова сел на диван.

- Извини меня, извини, пожалуйста, я был не прав.

Она снова села рядом, снова обняла его сбоку, положила голову на плечо.

- Ты ведь не пьешь?

- Не пью… Из-за тебя изменяю многолетним принципам.

Она тихонько засмеялась, прижалась тесней.

- Этот человек мне очень помог в свое время, и все, что у меня есть, все это благодаря ему.

Миша промолчал, только скрипнул зубами.

- Ты знаешь, когда я поступала на юридический, конкурс был бешенный, а курс набирался всего в пятнадцать человек. Я, конечно, старательно готовилась, но куда мне было тягаться с городскими… С их репетиторами, с их блатом. Приехала с одним пакетом, в котором два платья и пара туфель. Жила в общежитии с такими же провинциалками, мечтающими звезду с неба достать.

Мои соседки по комнате повылетали после первого же экзамена. Я продержалась до конца, но баллов мне могло не хватить. На этом последнем экзамене я должна была получить максимум – пятерку. Только в этом случае меня бы зачислили.

Пришла утром - в голове молнии от бессонной ночи. Всю ночь зубрила, держалась на крепком чаем, почти чефире.

И сдавала последней, в коридоре на подоконнике еще доучивала. Зашла в кабинет уже никакая, с ног валюсь, еще чуть-чуть и в обморок грохнусь.

Видно, у них уже все решено было, квоту свою выполнили, набрали блатоту, а я так для проформы - не выгонять же. Женщина-экзаменатор говорит:

- Вы, Сергей Яковлевич, принимайте, а я пойду уже - чайник поставлю. И улыбается ему, мне показалось – заговорщицки.

Ну, тут я сразу и поняла: не будет мне никакого юридического. Домой придется в свою мухосрань побитой собакой ехать.

А он мне:

- Садитесь, Разумовская, берите билет.

Я села и на него глаз не могу поднять. Взяла билет, руки трясутся.

Готовьтесь, говорит. Полчаса вам на подготовку.

С трудом вчиталась в билет. Два вопроса знаю прекрасно, а вот по третьему не могу ничего вспомнить. В голове как будто ластиком стерли.

Не знаю, сколько там прошло - полчаса или час?

Позвал он меня отвечать.

Села, взяла себя в руки, ответила два вопроса без запинки. Старалась глаза не отводить. Еще в детстве прочла в одной умной книжке, что сильные люди не любят, когда им в глаза не смотрят. Вот я и смотрела. Глаза у него такие темно-серые, словно свинцовые. И сам представительный такой, виски седые, слушает внимательно, не перебивает.

- Хорошо, говорит, отвечайте на третий вопрос.

А я смотрю на него, пытаюсь хоть что-то вспомнить, хоть что-то сказать, и не могу.

И тут у меня слезы из глаз полились сами собой. А ведь никогда до этого не плакала, и сейчас никогда не плачу. Но тогда что-то во мне перевернулось. Как представила эту дорогу домой, эту жизнь без надежды.

Он черкнул что-то в экзаменационном листе и холодно так, равнодушно говорит:

- Идите, Разумовская, вы свободны.

Вышла я, в коридоре уже нет никого, все разошлись. Шаги мои эхом по пустому зданию раздаются.

Доплелась еле до выхода, а здесь свежий воздух, ветерок такой ласковый, деревья шумят, и лето… Я пока готовилась, ничего этого не замечала, а теперь вроде как все, некуда спешить. Села я прямо на ступеньки, посидела немного. А потом гляжу, а в ладони все еще лист экзаменационный зажат. Я его разгладила на коленке, взгляну, думаю, может, хотя бы тройку поставил - не двойку. Так не хотелось совсем уж с позором возвращаться.

Смотрю и глазам своим не верю! Он мне пятерку поставил! Представляешь?! Пятерку! Я вскочила и бегом по улице! Сама не знаю куда! Бегу, бегу, сердце колотится… Неужели, думаю, поступила? Неужели, поступила? Поступила… Через два дня списки вывесили, и моя фамилия значилась в числе пятнадцати зачисленных.

Я его потом иногда в коридоре встречала, здоровалась. Но он никогда не отвечал мне и не взглянул ни разу. А на третьем курсе стал вести у нас лекции по праву. Я тихонечко сидела на своей последней парте. Я вообще тогда старалась не высовываться. Однокурсники мои меня в свою компанию не брали, да я не очень-то и стремилась. Соблюдала дистанцию… Знала свое место…

И вот на первой лекции он задает вопрос аудитории. Действительно, сложный вопрос. Все молчат. А он усмехается. Так, словно и не сомневается, что никто из присутствующих не ответит.

И тогда я со своей последней парты тихо сказала ответ. Просто так совпало, что я его знала.

Все немедленно обернулись, и он так внимательно поглядел на меня. Не знаю, вспомнил ли он, как поставил мне на вступительных пятерку?

Кто это у нас такой умный, спрашивает, ну-ка, повторите, что вы сказали. Только встаньте, встаньте! Мы все хотим вас видеть!